— Какой овца, где овца? — заволновался владелец. — Ты у него на ноги посмотри, генацвале! Да за шесть динаров ты до самого Батуса [34] ничего лучше не найдёшь!

— Ноги неплохие, кацо, верно говоришь. Копыто ровное, ставит хорошо. Вот только крестец слабый, сам же видишь. За два динара разве что как украшение хозяйства взять.

— Где слабый? — горячился продавец, размахивая руками. — Зачем обижаешь, генацвале? Походи по базару, посмотри сам. Что ты найдёшь за эти жалкие пять динаров? Да мой груза и вдвое легко унесёт!

Алина молча наслаждалась спектаклем. Минут через пятнадцать мы, наконец, достигли консенсуса в размере трёх динаров и сорока дирхемов, и лошак сменил хозяина.

— Хорошо торгуешься, урыс, — с завистью заметил Чинча.

— Перенимай навык, бача, обязательно пригодится. Приезжих обдирать, да и вообще.

— Кеннер, а где ты научился в лошаках разбираться? — спросила Лида.

— Нигде, — я посмотрел на неё с удивлением. — Зачем мне в лошаках разбираться? Если бы ты не сказала, что это лошак, то я бы и не знал, как этот зверь называется.

— А как ты определил, что у него крестец слабый?

— Лида, зачем ты мне такие трудные вопросы задаёшь? Я не знаю, что такое крестец. Вроде это что-то возле шеи, но не уверен.

Лида зависла. Сословные знаки мы в экспедиции не носили, но было очень похоже, что девочка из дворян. С миром торговли она сталкивалась, скорее всего, исключительно при посещении дорогих бутиков, а покупка шубки в бутике никак не готовит к покупке ишака на базаре.

— Анета, бери повод, ты у нас будешь старшая по лошакам. Лида, поглядывай по сторонам, нам нужно ещё двух купить.

— Знаешь, Кеннер, — сказала Алина, — смотрю я на тебя и очень жалею, что Мила в своё время к нам в род не попросилась. Мы бы тебе применение нашли, с твоими-то талантами.

— Вам что, понадобилось лошаков закупить? — удивился я. — Ну зови, помогу.

Алина захохотала, и мы двинулись дальше.

В дверь постучали, и в комнату Кеннера и Лены заглянула Дарина.

— Лена, мы со Смелой собираемся спуститься пообедать — идёшь с нами?

Небольшая комната, всю обстановку которой составляла двуспальная кровать, стол с двумя стульями и шкаф, была завалена вещами из двух распотрошённых рюкзаков.

— Заходите, девочки, — отозвалась Лена, перетряхивая рюкзак. — Пару минут подождите, пожалуйста. Я сейчас закончу вещи Кеннера разбирать, и вместе пойдём.

— А зачем ты его вещи разбираешь? — полюбопытствовала Смеляна.

— Как зачем? — хмыкнула Лена. — Хочешь, чтобы твой мужчина был ухоженным — ухаживай.

— А разве не мужчины за женщинами ухаживают?

— Только до свадьбы.

— Да? — с некоторым сомнением начала Смела. — А…

— Только в романах, — отрезала Лена.

Смеляна захлопнула рот. Девушки переглянулись и понимающе вздохнули.

— Да шучу я, — засмеялась Лена. — Мне не в тягость проследить, чтобы у Кеннера всегда были чистые майки. Вы лучше скажите — вы сами-то чего ждёте? Будете так ушами хлопать — дождётесь, что Ивана окрутит какая-нибудь шустрая девица со стороны.

Дара со Смелой задумчиво посмотрели друг на друга.

— Ване бы ума как-нибудь добавить… — заметила Дарина.

— Зачем мужчине ум? — риторически вопросила Лена. — Мужчине ум только вредит, у него тогда мысли появляются.

— А про Кеннера ты тоже так думаешь?

— Иногда, — хихикнула Лена. — Но Ивану ум точно не нужен, у вас на всех троих ума хватит с запасом. Зато симпатичный, здоровый, с сильным даром. Дети хорошие будут.

Девушки дружно порозовели.

— Нам пока рано о детях думать, — возразила Смеляна.

— Ну и не думайте пока, — согласилась Лена. — А мужчинку прибирайте к рукам, нечего ему беспризорным болтаться.

Почти все столы в трактире были заняты, свободным оказался лишь ближайший от входа стол в центре зала. Судя по всему, трактир был популярным заведением, где собиралось местное общество, и в обеденное время зал не пустовал. К столику сразу же подошла молоденькая подавальщица.

— Что будете кушать? — приветливо спросила она. — Сегодня барашек хорош, ваши уже пообедали, очень шашлык хвалили. Чуреки только что из тандыра.

Девушки переглянулись, пожали плечами, и Лена сказала:

— На ваш вкус принесите чего-нибудь.

— Аша, и вина ещё принеси красавицам, — раздался голос сзади, — мы угощаем.

За спиной обнаружились двое ухмыляющихся джигитов, которые под взглядами девушек немедленно приосанились.

— Вина не надо, — спокойно сказала Лена. — И угощения тоже не надо. Проходите мимо, уважаемые.

— Ну что ты кочевряжишься, дэвушка, — нахмурившись, сказал тот, что постарше, — я сказал надо вина, значит надо. Выпьем, покушаем, поговорим.

— Вы слова понимаете? — уже несколько раздражённо спросила Лена. — Вам сказали проходить мимо, вот и проходите, вы здесь лишние.

— Вах, люблю объезжать строптивых кобылок! — радостно воскликнул джигит помоложе, бухнувшись на лавку рядом с Леной и по-хозяйски её облапив.

— … — кратко охарактеризовала ситуацию Дара, а дальше события понеслись вскачь.

В трактир мы возвращались во главе процессии из трёх лошаков, нагруженных местными продуктами длительного хранения — лепёшками, вяленым мясом и сыром, который по твёрдости находился где-то между известняком и гранитом.

— Слушай, бача, — сказал я нашему чичероне [35] , — нам нужен проводник до пещеры трёх шайтанов. Знаешь такого? Приведёшь, получишь ещё пол-дирхема.

— Дирхем.

— Ну нет, так нет, — согласился я. — Спрошу кого-нибудь другого.

— Ладно, пусть будет пол-дирхема, — угрюмо сказал пацан. — Жадный ты, урыс.

— Таким родился, все претензии к маме. Я ей передам, что ты мной недоволен.

— Кеннер, а почему пещера так называется? — полюбопытствовала Анета.

— Не знаю и даже не особенно хочу знать, — ответил я. — Ты, главное, у местных не спрашивай.

— Почему нельзя спрашивать?

— Да можно, просто не советую. Тебе охотно расскажут длинную унылую легенду. И дело даже не в том, что в ней не будет ни слова правды. Главное, что тебе придётся весь этот бред слушать от начала и до конца. А скорее всего, ещё и в нескольких вариантах.

Алина обернулась и с удивлённым видом посмотрела на меня.

— Кеннер, а ты точно в этих краях никогда не бывал? Как-то очень уж хорошо ты здесь ориентируешься.

Бывал, бывал, только не в этой жизни. Мир другой, а горцы те же самые.

— Что тут сложного, — пожал я плечами, — люди везде одинаковые.

Алина скептически хмыкнула, но продолжать разговор не стала. До трактира мы добрались в молчании. Я огляделся в поисках гаража для нашего транспорта.

— Девочки, — распорядился я, — мы с Алиной занесём продукты, а вы разберитесь с животными. Вон тот сарай, похоже, конюшня. Заведите их туда, и дайте конюху дирхем, чтобы он о них позаботился.

Нагруженные доверху тюками, мы едва протиснулись в дверь, и застыли, с изумлением рассматривая открывшуюся картину. На полу копошилась пара джигитов, бормоча что-то явно ругательное, а вокруг ходила до предела разозлённая Ленка. На наших глазах один из них встал на четвереньки, пытаясь подняться. Ленка тут же подскочила и от души пнула его в бок тяжёлым армейским ботинком. Джигит взвыл и рухнул обратно, суча ногами. Сидящие за столиками местные с интересом наблюдали за этими событиями, потягивая вино и оживлённо обсуждая происходящее. Сочувствия к избиваемым они явно не испытывали — в отличие от трактирщика, который держался руками за голову и взирал на это безобразие с видом приговорённого к казни.

Я бросил тюки на пол и подошёл к трактирщику.

— Почтенный, — обратился я к нему, — не подскажете, что это за юноши, которые пристают к моей жене?

Трактирщик смотрел на меня измученными глазами, совершенно не понимая, что я у него спрашиваю.